– И много у вас оружия?

– Полный комплект на пятьсот ратников. Мечи, наконечники для копий, доспехи. Много наконечников для стрел. Правда, щитов нет.

– Черт побери!.. А можно взглянуть на это оружие?

– Конечно. Пойдемте.

Мы спустились в трюм. Он был забит. В самом низу лежали стальные бруски, а сверху аккуратно уложены промасленные мешки. В каждом мешке комплект вооружения для одного ратника. Кастилец развязал один мешок и посмотрел внутрь. Потом достал меч. Мы сделали для продажи в Кастилии простую эспаду. Правда, гарда не сложная, а простая, крестообразная, с чуть загнутыми вверх кончиками. Лезвие длиной восемьдесят сантиметров. Рукоятка обмотана тонкой проволокой. Красавец. Энрике долго любовался мечом, потом убрал его в мешок и пошел на выход из трюма. Мы опять остановились на палубе.

– Господин граф, а почему бы вам не отправиться с нами в Сан-Себастьян? Вы ведь говорили, что у вас договоренности с местными купцами? Они вас, наверное, ждут. Мы тоже туда идем. Присоединяйтесь.

– К сожалению, не могу, сеньор Энрике. Мы не очень хорошо расстались с французами и боюсь, что их адмирал, граф д’Артуа, очень сердит на меня.

– Но вы ведь придете с нами.

– Сеньор Энрике, как поведет себя ваш адмирал, я не знаю. Будет ли он ссориться с французами из-за меня? Да и не хочется ставить герцога в неловкое положение. Ведь если он даст мне гарантию безопасности, то ему придется держать свое слово. Это может привести к конфликту с союзниками. Мне бы этого не хотелось.

Как же, будет он с ними из-за меня конфликтовать… Сдаст сразу. Это для таких как сеньор Энрике данное слово – закон. А для адмиралов и генералов в силу вступает в каждом конкретном случае политическая необходимость. И тут уж на данное кому-то слово можно и не обращать внимания.

– Ну, что ж, господин граф, я вас понял и благодарен вам за то, что вы заботитесь о чести нашего адмирала. Тем более что он мой родственник, двоюродный дядя, а значит, вы заботитесь и о чести всей нашей семьи, и о моей тоже. Я вас попрошу подождать еще немного. Я доложу адмиралу о вас и, думаю, он все сможет решить к вашему удовольствию. Поверьте мне, герцог сможет оценить тот вклад, что вы готовы внести в вооружение кастильской армии. Я сейчас же отправляюсь.

Он спустился в шлюпку, и она споро пошла к галере. Эскадра, кстати, никуда не ушла, а ждала в отдалении.

Ну, что ж, подобьем бабки. В общем-то вел я себя правильно. И перед кастильским адмиралом слегка прогнулся, и показал себя хоть и обиженным, но другом Кастилии. И главное, что обидели меня не кастильцы. Ведь как бывает – обидел кого-то, сделал пакость, а извиниться или гордость не позволяет, или стыдно – и пошло-поехало. Начинаешь себя оправдывать и искать причины, по которым ты человека обидел, и ведь находишь. Так что если бы кастильцы мне как-то напакостили, то себя бы они по-любому оправдали, а потом меня же во враги записали. Но, слава богу, не успели. И соответственно я их обидеть еще не успел. Поэтому герцогу, думаю, не придет в голову мысль напасть на меня. В принципе я и в любом другом кастильском городе продать свой груз могу. Главное заручиться поддержкой герцога. А с такой поддержкой и в следующем году мои корабли смогут спокойно торговать в Кастилии.

Главное, чтобы и герцог тоже не повелся на мои пушки и мушкеты. Но вряд ли французский адмирал признается кастильцу, что он хотел захватить мои корабли из-за пушек. Во-первых, слова перегонного экипажа и Фернандо – это только слова. Правда, есть свидетельства французских моряков, чей корабль мы подожгли чуть ли не с километра, но об этом д’Артуа, вернее всего, промолчит. Зачем выдавать такую информацию чужим? Кастильцы хоть и союзники, но это сейчас, а что будет потом? Тем более воевали они друг с другом неоднократно, и еще воевать будут – никто на этот счет не заблуждается. Так что надо ждать в графстве гостей из Франции. После того как граф д’Артуа вернется во Францию и доложит обо всем своему королю, все и завертится. Ну ничего, встретим. Главное, чтобы в Кастилии мне не пакостили.

Шлюпка вернулась, а галера помчалась к эскадре. Мы остались ждать. Прождали часа два, но наконец галера Энрике направилась к нам. Опять процедура с шлюпкой. Энрике прямо светился довольством.

– Господин граф, я доложил герцогу о вас. Герцог предложил следующее: если уж вы так не хотите возвращаться в Сан-Себастьян, то все ваше оружие можно продать в Корунье. Там находится база нашего флота. Я рассказал герцогу о качестве вашего оружия, и он принял решение приобрести все для короны. Вам не придется искать купцов, за все оружие заплатит казна. Мне он выдал письмо для казначея, так что я сопровожу вас до самой Коруньи и там решу все вопросы.

– Ну что ж, сеньор Энрике, я не против. Тогда давайте уж отправляться, мы и так тут задержались.

Энрике отправился на свою галеру, а мы стали поднимать паруса. Прекрасно все сложилось. И в Корунье побываю. Правда, в Португалии побывать не удастся, но ничего, какие наши годы. Успею еще.

До Коруньи дошли за три дня. Ночевали в городках, скорее, деревнях на побережье. Совсем другое дело. Хоть продуктов купить можно было. И с водой сразу наладилось. Все смогли помыться как следует и постираться. Я-то и так мылся каждый день пресной водой – граф я или не граф, а вот остальным приходилось мыться соленой водой, забортной. И без мытья никак не обойтись. Жарко, а все пехотинцы и пушкари в кирасах, а под кирасой – толстый поддоспешник. К вечеру все были насквозь мокрые. Я, правда, кирасу не надевал, а ходил в кольчуге, но и в ней взмокнуть несложно. Экипаж тоже обходился без доспехов, но им и так было нелегко: управлять кораблем – это не на травке лежать и прохлаждаться. А учитывая то, что я устраивал каждый день различные учения, всем приходилось несладко. Но за эти три дня мы полностью привели себя в порядок. Хорошо все-таки идти вместе с местными военными. Никто не нападает, и из деревень никто не разбегается, только завидев корабли.

В Корунью, или, как называл город Энрике – Крунию, пришли после обеда. Городок очень симпатичный и довольно большой. Весь он располагался на небольшом полуострове, и на материк вел небольшой перешеек. На конце полуострова стоял маяк. Местные его называют башней Геркулеса. Построили этот маяк еще древние римляне, более тысячи лет назад. С ума сойти. Все это мне рассказал капитан, который когда-то здесь уже побывал.

В порт, который располагался в устье реки, мы заходить опять не стали. Правда, в бухту вошли и встали недалеко от порта. Энрике прислал шлюпку с посыльным, через которого сообщил, что он отправляется в город по нашим делам. Ну и я отправил Германа в город, тоже по нашим делам. Пусть потолкается среди местных купцов. Может, сумеет продать по хорошей цене скобянку и изделия из чугуна. Скобяных изделий мы, правда, взяли совсем немного, но если будет спрос, то в следующий раз еще привезем. Вояки этот товар все равно брать не будут. Еще он должен предложить местным купцам стекло. Посмотрим, сколько здесь нам за него дадут.

Герман вернулся вечером и доложил, что с купцами поговорил. Некоторые заинтересовались и завтра прибудут на корабль. Сукно местное тоже нашел, но немного. И, к сожалению, дороже, чем в Сан-Себастьяне. Чертовы французы, такой бизнес мне поломали. Где мне теперь сукно брать? Попробую через Энрике пробить. Хотя вряд ли получится. Он как настоящий аристократ о торговле и торгашах отзывался с презрением. Это только я такой, по местным меркам, – не от мира сего. Хоть я напрямую и не занимаюсь торговлей, а вроде как охраняю купцов, но для графа это занятие все равно не совсем приличное. А уж если бы я сказал, что сам торгую, вообще не знаю, что было бы. Здесь почему-то считают, что настоящий аристократ должен жить со своей земли. Можно подумать, что он сможет обойтись без торговли. Все равно ведь урожай продавать надо. А это что, не торговля? Так нет, рожи кривят. Ну, да это их дело. Я, правда, в торговле тоже ничего не соображаю. Торговаться вообще не могу. Там, в будущем, я даже в магазины старался заходить пореже. Обязательно мне там что-нибудь втюхают. А потом удивляюсь: и зачем я это купил?